By Donna Seaman (Статья Дона Сеамана)
Booklist встретился с Майклом Коннелли, перед выходом сороковой книгой “Ночная тень”(Nightshade). С новым главным героем, детективом шерифа округа Лос-Анджелес Стилуэллом, который был изгнан на низкую должность в интригующую обстановку, “Ночная тень” открывает новую серию.
СЕАМАН: В ваших романах действуют люди, стремящиеся к справедливости. Кто или что вдохновило Стилуэлла, вашего нового полицейского детектива?
КОННЕЛЛИ: На этот раз вдохновением послужило скорее место. Несколько лет назад я слышал, что на острове Каталина, который входит в округ Лос-Анджелес и находится в ведении департамента шерифа в плане охраны правопорядка, работает один детектив. Я подумал, что это довольно интересно. Так что это была отправная точка. Что касается моих искателей справедливости, то на протяжении 39 книг я писал о людях, у которых ни с кем не было устойчивых отношений. Я подумал, что это должно стать моим вызовом, потому что когда люди жаждут общения, это часть того, что их мотивирует. Легче написать персонажа, которому не хватает частей. Итак, задача этой книги заключалась в том, чтобы написать о человеке, который находится в хороших отношениях, в любовных отношениях. Парня, который хотел бы открыть дверь и сказать: “Дорогая, я дома”. Такого я еще не писал. Стилвелл исчез, как он говорит, на острове неудачных игрушек, но нашел там дом.
СЕАМАН: Остров Каталина – это такое притягательное место. Что привлекло вас туда?
КОННЕЛЛИ: Остров был практически заселен и принадлежал семье Ригли, так что вначале он был элитным местом отдыха. Но он находится всего в 22 милях от Лос-Анджелеса, и за несколько десятилетий стал местом, куда многие едут, чтобы побыстрее уехать. Здесь есть и люди с мегаяхтами, и достопримечательности для посетителей, но есть и представители рабочего класса. На острове также есть стадо бизонов; некоторые говорят, что их вывели во время съемок фильма. Независимо от источника, теперь они находятся под охраной. У Каталины также богатая история, связанная с предполагаемыми наблюдениями НЛО и НПО (неопознанных подводных объектов). Я езжу туда, наверное, с девяностых годов, отмечаю все, что привлекает людей, и пытаюсь придумать историю, которая бы вобрала в себя все причуды острова.
СЕАМАН: Вы создали яркий набор персонажей. Меня поразил назойливый репортер Лайонел Макки. Он заставил меня вспомнить о том, что вы начинали как журналист, и о том, как важна журналистика. Есть ли для вас синергия между журналистикой и художественной литературой?
КОННЕЛЛИ: В моем случае они тесно связаны. Я хотел писать криминальную фантастику, но ничего об этом не знал. Я не был полицейским и не участвовал в подобных вещах, когда был моложе. Поэтому я занялся журналистикой, чтобы попасть в полицейский участок и понаблюдать за детективами, чтобы увидеть, как они работают, и поговорить с ними. Так что я здесь, потому что был журналистом. Это была отличная работа. Я прекрасно проводил время. И мне это небезразлично. Поэтому я всегда стараюсь привнести в свою историю немного нового. Я написал несколько романов о журналисте-расследователе Джеке Макэвое, и в нем много от меня, а также от Лайонела Макки. На самом деле, все буквы в моем имени совпадают с его. И да, я воспринимал его так, как воспринимал себя на своей первой работе после колледжа, когда я работал в захолустном районе Флориды в газете Daytona Beach News Journal. Я был точно таким же, как Лайонел, всегда подходил к единственному детективу, закрепленному за городом, который я освещал. Я работал и в маленьких газетах, и в больших, и, знаете, СМИ – это часть всей системы правосудия.
СЕАМАН: Мы переживаем время, когда нам необходимо подтвердить важнейшую роль свободной прессы в нашей демократии. Подлинные репортажи находятся под угрозой с экономической и политической точек зрения. Подавление и цензура вызывают серьезную озабоченность.
КОННЕЛЛИ: Совершенно верно. Я согласен. Интернет не заполнил пустоту. Многое из того, что обрушило американский газетный бизнес, связано с Интернетом, и многие местные материалы не переместились туда, они были потеряны. И журналистика, которая всегда была так важна в больших и малых городах, очень быстро исчезает. К чему это приведет, если у нас не будет такого рода независимых расследований?
СЕАМАН: В “Ночной тени” вы посеяли семена для будущих дел Стилуэлла, так что, похоже, это начало серии.
КОННЕЛЛИ: Я начинал многие свои сериалы как одноразовые, но потом персонажи стали мне нравиться, и я просто инстинктивно понял, что они вернутся. Так же я чувствую себя и в этом случае. Я все время думаю в терминах “маленький город – большое преступление”. Поэтому мне нужно что-то с большим количеством мяса на костях, чтобы это произошло, а на самом деле на острове Каталина десятилетиями не было убийств. Но в этом и заключается моя работа – найти какую-то важную вещь или какие-то связи. Все мои книги – часть одного лоскутного одеяла. Стилвелл не связан ни с Гарри Босхом, ни с Рене Баллардом, ни с кем-либо еще. Это будет задачей следующей книги – каким-то образом интегрировать Стилвелла в целую вселенную, которую я создавал годами.
СЕАМАН: Мне интересно, как вы творчески перемещаетесь между страницей и экраном, учитывая огромный успех фильмов и сериалов, снятых по вашим книгам. И я не могу не представить себе обстановку “Ночной тени” как приманку для камеры. Повлиял ли ваш успех на экранизацию на вашу писательскую деятельность? Какова динамика?
КОННЕЛЛИ: Ну, я стараюсь не высовываться, когда пишу истории. Я думаю, что я визуальный писатель, но я не пишу, думая о втором плане для телевидения. Я действительно наслаждаюсь тем, что такое книги. Это место, где ты можешь проникнуть в сознание людей и исследовать, о чем они думают и как смотрят на мир, чего нельзя добиться в сценарии. Я наслаждался этими шоу. Я думаю, они проделали прекрасную работу. Мне кажется, люди думают, что я больше вовлечен в процесс, чем я есть на самом деле. Обычно в первый год или около того я принимаю активное участие в кастинге главных героев, потому что хочу, чтобы они были настолько близки к персонажам книг, насколько это возможно. Но по большей части я хочу сосредоточиться на том, чтобы быть писателем книг. Что получится, то получится. Но я бы соврал, если бы не сказал, что знаю, когда что-то кинематографично, и, наверное, нет ничего более кинематографичного, чем история, происходящая на острове. Так что из этого может что-то получиться.
СЕАМАН: На другом фронте борьбы за защиту свободы слова все чаще происходят политически срежиссированные нападения на книги и библиотеки. Есть ли у вас опыт общения с библиотеками, которым вы хотели бы поделиться, или мысли по поводу всех этих вызовов и запретов на книги?
КОННЕЛЛИ: Я принимаю в этом самое активное участие, особенно во Флориде, где я вырос; моя жена – коренная жительница Флориды, и у нас там до сих пор есть дом. Поэтому я принимал участие в усилиях по защите библиотек от всех этих посягательств, всех этих нападок. Для меня это действительно стало реальностью, потому что, знаете, у каждого писателя в жизни бывают поворотные моменты, которые заставляют его заниматься тем, чем он хочет заниматься. Мой случай произошел в библиотеке, когда библиотекарь заставила меня читать “Убить пересмешника“. Это было в Форт-Лодердейле, штат Флорида. Пару лет назад я узнал, что эта книга была запрещена в некоторых округах Флориды, например, в округе Палм-Бич, где я тоже работал журналистом в начале своей жизни. Для меня это было очень важно. И тогда я стал сотрудничать с PEN America. Мы также, по сути, финансировали адвоката, который открыл офис во Флориде, чтобы следить за тем, что происходит в этих нападениях на библиотеки и школы. Так что это очень важно для меня, потому что я думаю, что если бы тот библиотекарь не дал мне эту книгу, я, возможно, никогда бы не написал книги об адвокате Линкольне. Я провожу прямую линию между Аттикусом Финчем, который многим рисковал, чтобы поступить правильно, и более современным адвокатом Микки Халлером, который многим рискует, чтобы поступить правильно. Я думаю, что он прямой потомок Аттикуса Харпер Ли. Так что да, все это очень важно для меня.